Оттепель в столичных очертаньях,
после снега стылая земля…
Белла в бело-черных одеяниях,
честь брусчатки, зубчатость кремля.
Оттеняет траур черный волос,
в утонченных чувствах чутких плеч.
Кто теперь в Москве возвысит голос,
чтобы так , по-женски, уберечь.
Быть в России ей до боли русской,
слог прочтений — млечное питье.
Плакальщица Старая Таруса
лишь глотает время — бытие.
Дата публикации: 29 ноября 2012 в 19:37
Жил-был Клоп-Солдатик.
Однажды Клоп-Солдатик проснулся оттого, что кто-то толкал его в бок:
— Эй, разлёгся тут на дороге, ни пройти, ни проехать!
Солдатик открыл глаза и увидел большого Рыжего Муравья, тот волочил какой-
то громоздкий и удивительный предмет.
Вот и Новый две тысячи третий!Сонный парк над замёрзшей рекой.В этой жизни я видно не встретил,Той, что мне обещала покой.Время сыплет песок размышлений.Накануне я был на коне!Указательный перст поколений,Показалось, вдруг, замер на мне.Суета: расставания, встречи,Но у вечности миг не занять.В этот вьюжный михайловский вечерСам себя я стараюсь понять.Достучаться до будущих сплетен,А за сценой «сальери-сверчок»По расстроенной…
Еще на площади вокзальнойдетей скульптурный хороводвстречает, пусть провинциально,гостей у городских ворот.Мелькают празднично улыбки,при встрече пар счастливых глаз.А в репродуктор хриплый скрипкииграют «штраусовский вальс».Московский поезд в расписаньи,как прошлое — по голосам,в урочный час, без опозданья,приходит строго по часам.С узлами, с сумками, с цветамиспешат приезжие к трамваю:«Вы разрешите рядом с вами?!»-Пожалуйста, но я не знаю…,не знаю, где…
Оранжевое лето в Амстердамерисует маслом блики на воде,винтажным раем в золочёной рамес бульварно-буржуазным декольте. Там мчат нимфетки на велосипедах,искусно удлинняя стройность ног, —носочками мелькая в «ортопедах»над стрелками отглаженных дорог. Свободы ветер бродит по каналам,касаясь плеч влюблённых, невзначай.Лишь лодки возвращаются к причалам —плавучим домикам, скрипящим по ночам. День млеет негой городского сада, —льнут губы нимф к губам речных богов,сливаясь…
Над волжской пеной хлесткий ветерКружит средь неуклюжих барж.На флаги навевая трепет,Почуяв прибыльный кураж.Уж, он бродяга-пролетарий,Ух, напотешится браток,Сорвет с купчишки, как гербарийВ петлицу вправленный цветок.А наш купчишка -«черт бубновый»Ругнет по-русски, вторить срам,Сойдет на берег, купит новый,Да, перекрестится на храм.Царицын. Крепость и застава.Державы зрение и слух.Знать, впереди бежала слава:«Торговый здесь заложен дух!»Но, не для Генуй и ВенецийТвой…